«Негр», «Беломор» и Паустовский, или «Всё оставь себе…»

21 июня 2020 года исполняется 80 лет ветерану кубанской журналистики В.И. Яковлеву.

Больше половины из них – это история кубанской журналистики. Не случайно именно Валентин Иванович, как лектор ветеранской организации Союза журналистов Краснодарского края, проводит «Уроки мужества», рассказывает учащимся школ и лицеев о журналистах Кубани – участниках Великой Отечественной войны, их творчестве, жизни… Накануне большого юбилея мы попросили В.И. Яковлева поделиться, рассказать о своей жизни коллегам, читателям.

Октябрь 1958 года. Угасавшее было лето, спохватившись, снова ворвалось в Ростов-на-Дону ярким солнцем и зноем. На товарном дворе вокзала мы, четверо студентов ростовского кинотехникума, разгружаем с платформы в грузовики мелкий антрацит.

Нас нанял шустрый жэковец. На особом, ростовском жаргоне он объяснил, что состав в графике и, если мы не успеем, то уголь уедет очень далеко. Жэковец умолял и бил себя в грудь: «Пацаны, говорю вам, я не фраер. За два часа разгрузите — 12 рублей дам, на 2 рубля больше, чем по смете».

Обливаясь потом, мы не останавливались ни на минуту. Когда лязгнули сцепления и состав двинулся, бросили последние лопаты угля и спрыгнули на землю.

Черные от угольной пыли, ребята ушли в конторку за расчетом, а я остался в скверике сторожить их вещи. Не потому, что от усталости едва держался на ногах: мне хотелось поскорее выразить в стихах распиравшие меня чувства.

В то время рифмы преследовали меня и на лекциях, и в столовой, и в трамвае… Чтобы они не улетели, я открыл тетрадь для конспектов и написал: «Под злым солнцем, черным потом мочась, чернее черных чертей мы работали…». Дальше строчка не шла. Зажмурившись, я мучительно старался ее поймать. Вздрогнув, как от удара, открыл глаза.

Передо мной, опираясь на трость, стоял страшный старик. С громадным носом, уголки большого рта опущены, сверлит меня взглядом.

‒ Студент? Стихи пишешь? ‒ спрашивает.

Опешив от страха, я кивнул. Он взял мой карандаш, сердито зачеркнул в тетради какое-то слово.

‒Тавтология,‒ прохрипел. ‒ Ясно и так, что черт черный… Работать надо…

Тяжело дыша, вынул из кармана кипу разных купюр, выбрал синюю, большую ‒ с портретом Ленина:

‒ Сбегай в киоск, купи «Беломор». А то пока я дошкандыляю, мой поезд уйдет.

Продавец  внимательно вертел пятидесятирублевку. Долго рассматривал и меня. Долго пересчитывал сдачу….

Когда я вернулся, старика уже не было. Вместо него на скамейке сидела старая армянка.

‒ Он ушел. Боялся опоздать на поезд. Меня оставил ваше сторожить,‒ пояснила она. Я бросился на перрон. «Скорый поезд «Москва – Симферополь»  отправляется с первого пути»,‒ тягуче пропел громкоговоритель.

Постукивая на стыках, состав набирал ход. В тамбуре одного из вагонов ‒ мой старик. Кондукторша взвизгнула и заслонила старика: «За вами гонится негр!». Старик повернулся, радостно захохотал. Жестами останавливая меня, прокричал:  

‒ Оставь все себе!

‒ Мне не надо. Я не курю! ‒ заорал я  и бросился к нему. Тут же врезался во что-то. Когда поднялся и пришел в себя, поезд уже скрылся вдали…

Вернувшись к скамейке, обо всем рассказал ребятам. О старике, его богатой трости, куче денег…

‒ Явно вор в законе. Пахан, большой авторитет,‒ решили «негры».

Я не согласился:

‒ Нет, ребята, он не пахан. Воры такими не бывают.

«А в поэзии он все равно не смыслит,‒ подумал я про себя.‒ Ведь как это сильно звучит ‒ «чернее черных чертей»».

…Через несколько лет, уже во время службы в армии, в библиотеке я взял сборник произведений современных писателей. С одной из страниц на меня глянул пронзительным и добрым взглядом тот самый ростовский старик ‒ великий русский писатель Константин Георгиевич Паустовский.

Я прочел все, что сумел раздобыть, написанное рукой талантливого прозаика. Гениального мастера слова. Думаю, что ни одному из современников не удалось так, как ему, описать сокровенную любовь к родной земле, к ее великому народу. И рассказать об этом самым богатым в мире русским языком.

«Я не знаю ничего более близкого мне, чем наши простые русские люди, и ничего более прекрасного, чем наша земля», ‒ эти слова любимого писателя звучали и в моем сердце. Не «Беломор» оставил мне Константин Георгиевич, а свою любовь к России, к нашим прекрасным людям, к великому русскому языку.

Кем быть? Какую выбрать профессию? Такого вопроса для меня более не существовало. Отслужив в армии, я поступил на отделение журналистики Ростовского-на-Дону университета. Начал свой путь  литсотрудником сельхозотдела  газеты «Призыв», более двадцати лет работал в разных редакциях. И еще более тридцати (с 1982-го по 2014-й) ‒ в книжных издательствах Кубани. Начинал простым сотрудником, затем был главным редактором и директором солидных издательств.

Мне и моим ровесникам, собратьям по перу — Коле Рыжкову, Володе Кузьменко (с ними я постигал азы журналистики в университете), Вадиму Неподобе, Виталию Роговенко и многим другим — выпала нелегкая, но богатая творческая судьба.

Журналисты, писатели, поэты старшего поколения, с которыми посчастливилось вместе жить и работать ‒ все прошли горнило войны. Часто заходил в издательство малоземелец, командир роты разведчиков Георгий Соколов ‒ пообщаться, чаю попить. Рассказать о том, что не вошло в книги о боях на Малой земле. Директор наш Григорий Кудряшов воевал под Сталинградом. Главный редактор издательства Николай Михайлов, юный моряк-десантник, штурмовал гитлеровцев в Крыму. Георгий Приходько, Николай Бизюков  еще носили в себе осколки и пули. У них мы учились не только мастерству, но и честности, мужеству.

Работая над книгой «Героический штурм» из серии «Ратный подвиг Новороссийска», я ходил по местам боев на Малой земле вместе с ее автором Андреем Петровичем Марфиным. Фронтовик часто останавливался, садился на остатки «дота», закуривал сигарету. Долго, склонив голову, молчал… Хорошая у нас получилась книга.

Особенно запомнились мне 80-е годы прошлого века, наполненные напряженной творческой работой. Фронтовики, в памяти которых еще свежи были события войны, понимая, что никто, кроме них, об этом уже не вспомнит и не расскажет, дружно засели за пишущие машинки. И в редакцию общественно-политической литературы краевого книжного издательства, где я был заведующим, пошли сотни ветеранских рукописей. Их авторы: танкисты, пехотинцы, моряки, летчики — могли в деталях осветить особенности боевой работы, рассказать, как вести себя во время атаки, как совершить воздушный таран и самому остаться живым, как поджечь вражеский танк…

Трудились мы: А.Н.Макаренко, Т.М.Лебедева, В.В.Роговенко, Р.Т.Липкина, В.М.Никитин и я, — не поднимая головы. За 10 лет отредактировали и выпустили в свет более сотни книг на военно-патриотическую тему. Книг, рассказывающих о Великой Отечественной войне так, как это по-настоящему было…

В годы пресловутой «перестройки» как редактор дивизионной газеты «Советский воин», вместе с известным кубанским журналистом Николаем Ивановичем Аксюком я побывал в «горячей точке» ‒ в Гяндже, где во время армяно-азербайджанского конфликта готовилась всполыхнуть очередная кровавая междоусобица.

Выйдя на пенсию, какое-то время читал лекции по основам издательского дела студентам филологического факультета Кубанского Госуниверситета. В одной из лекций рассказал о встрече с К.Г. Паустовским, о его великодушии и гениальных книгах. Одна из студенток, Анечка, — кажется, так ее звали, — эту встречу описала в своем рассказе «Деньги для негра», который был опубликован в студенческой газете.

К 65-й годовщине освобождения Кубани от немецко-фашистских захватчиков я составил две книги воспоминаний фронтовиков и рассказов о них. Книги были изданы в Москве, на отличной бумаге, в прекрасных переплетах.

За многие годы я видел и испытал немало. Кто хотя бы год проработал в печати ‒ в этом напряженном и прекрасном мире, тот поймет меня.

Признаюсь Вам, уважаемый читатель, что я очень счастливый человек. Я верно выбрал свой путь. Никогда не изменял своей профессии и буду верен ей до последнего вздоха.

В. Яковлев, член Союза журналистов России