Работа дипломанта конкурса «Золотое перо-2020» корреспондента газеты «Власть Советов» Евгения Бойко

Кубанские хутора: как объединялись при Советской власти и выживали в годы войны

Забытые хутора. Известный в стране геологоразведчик, наш земляк Алексей Блискавка рассказывает о своей малой родине в давние годы – хуторе Бейсужке

 Земельная реформа в начале двадцатого века положила образованию хутора Бейсужек Второй. И если здесь объединение земледельцев прошло мирно, то у соседей, в станице Новобейсугской, было не так гладко. В военные годы Бейсужёк был оккупирован. Фашисты не держали на его территории гарнизон, но периодически навещали хутор.

История появления большого хутора

История и география описываемой нами местности непростые, но о них необходимо сказать, чтобы сложилось понимание происходящих здесь во времени процессах.

Вплоть до самого 1917 года земли на берегах реки Левый Бейсужёк активно заселялись между нынешними станицами Новобейсугской и Кореновской. Здесь возникла целая россыпь мелких хуторов, восточную группу которых называли Бейсужёк-1, а западную – Бейсужёк-2. После революции в северной – правобережной – части Бейсужка-1 с востока на запад располагались хутора Петич, Дурноселивка (назывался так потому, что земля здесь заселялась бесплатно, «дурно»); в левобережной, южной части – хутора Лагуновка, Старовер, Мызыновка, Белый и Бойковка.

А на территории Второго Бейсужка лежали в северной части Гуляйчик, Канунниковка, Стыдивка, в южной части – Синеусковка, Горбативка, Молдованивка, Сыпкивка, Злыдынивка. Украиноязычные названия объяснялись тем, что множество переселенцев на территорию хуторов, впрочем как и на Кубань в целом, были украинцами. Известны фамилии некоторых наиболее крупных землевладельцев того времени, проживавших в этих хуторах: Церульник, Петрик, Гульт, занимались они в основном тонкорунным овцеводством.

         После установления Советской власти была проведена земельная реформа, которая завершилась в конце двадцатых годов созданием колхоза «Электросила» и объединением мелких хуторов в один крупный. Он и получил название «Бейсужёк-2». Почему же на карте осталось имя не Первого Бейсужка? Наверное потому, что именно во Втором коллективизация была проведена более быстро и успешно, да и сельсовет располагался на его территории. Вскоре местный колхоз был разделён на целых три: «Авангард» в хуторе Бураковском Кореновского района, «Электросила» в западной части Второго Бейсужка, и «Индустрия» в его же восточной части, и только в 1950 году «Электросила» и «Индустрия» были снова сведены в один колхоз.

Колхоз дело добровольное

Надо отметить, что создание колхозов проходило по-разному. Если в Бейсужке объединение земледельцев провели более-менее тихо и мирно, то у соседей, в станице Новобейсугской, было не так гладко. Некоторое время жителей станицы уговаривали, агитировали и пропагандировали, но процесс не двигался с места: большинство людей объединяться не желало. Тогда станицу окружили военные, выставили посты и дозоры и никого в неё не впускали и не выпускали.

Некоторое время местные жители питались запасами, которые постепенно стали иссякать. Одиночные и групповые попытки вырваться за пределы станицы пресекались с применением плёток, особо буйных задерживали. Среди местных жителей и хуторян ходили слухи, что кого-то из станичников убили при попытке нарушить периметр, однако документальных подтверждений этому у нас нет.

Жители Бейсужка-2, имевшие родственников внутри периметра оцепления, пытались передать им продукты, но очень немногим это удавалось, потому что военные караулы бдели день и ночь. В конце концов, станица была взята измором, и в Новобейсугской тоже появился колхоз.

Бейсужёк – Речица — Бейсужёк

Алексей Блискавка родился на хуторе Бейсужёк-2 в 1936 году. Его предки – переселенцы из Полтавской и Харьковской губерний Украины. Отец прошёл финскую войну, после неё был направлен в военное училище и по его окончании получил звание лейтенанта. В 1940 году его направили служить в Белоруссию, в город Речицу, и вскоре он забрал к себе семью. Алексей, его брат, сестра и мама покинули родину ненадолго: с первых же часов войны военные городки в Белоруссии стали лёгкой мишенью для вражеской авиации и артиллерии. Первый же налёт на Речицу немецких самолётов был уже 22 июня. Через неделю мать с детьми смогла выбраться обратно в Бейсужёк.

Летом сорок второго года хутор, как и большая часть Кубани, был оккупирован. Фашисты не держали на территории Бейсужка гарнизон, но периодически навещали хутор. Под Новый, 1943-й год, маму Алексея, как жену командира Красной армии, задержали и в закрытом наглухо фургоне с другими женщинами отправили якобы в Выселки. Машина была из тех жутких изобретений человечества, которые навсегда прославились как «душегубки», и вскоре после начала её движения женщины начали задыхаться.

Вероятно, потом трупы пассажиров вывезли бы в лесополосу и закопали, но помог счастливый случай. Невесть откуда взявшийся в небе одинокий «кукурузник» сбросил на машину смерти бомбу и исчез в облаке так же быстро и бесшумно, как и появился. Бомба ахнула рядом с дорогой, машину опрокинуло в кювет, замок на двери будки от удара вышибло, и дверь распахнулась. Немцы из кабины не вылезали, возможно, они получили травмы при аварии или были ранены при взрыве. Женщины убежали в посадку, а уже через день советские войска освободили район.       

С хутора фашисты ушли без боя. Отец Алексея, командуя ротой под Орлом, погиб в бою в сентябре 1942 года. Семья осталась без кормильца – фраза, которая у стороннего слушателя вызывает некоторое сочувствие, сожаление о таком факте. А для женщины и её детей в то время это означало, кроме жгучего неизбывного горя от потери близкого человека, ещё и безрадостные голодные годы впереди.

Как тут жили

Бейсужёк был во многом очень похож на другие хутора Выселковского района, да и любого другого кубанского района тоже. Но не во всём и не всегда. Если в других местах люди зачастую сразу селились друг возле друга, поднимали дома и размечали огороды вплотную, то здесь множество мелких селений пришлось объединить волевым решением, чтобы из них создать один большой хутор. По какой-то же причине местные жители не хотели раньше жить одним обществом, обустраивая меленькие хуторки по клановым и другим обособленным признакам. И теперь, образно говоря, «под одной крышей», очень мирно соседствовать не у всех и не всегда получалось. Крупных соседских войн здесь отмечено не было, но и чувства общности хуторян тоже не наблюдалось.

Соседняя станица Новобейсугская, чьи огороды местами почти примыкали к хутору, вообще подчёркнуто держалась особняком: станичники сплошь казаки, а в Бейсужке много было переселенцев, иногородних, хотя и кубанских и украинских казаков тут было немало. Украинцев называли «хохлами», русских «кацапами», а попробуйте скажите коренному казаку, что он русский! Это было бы тяжким оскорблением. Он – казак, и всё тут. Винить кубанских казаков за такое отношение к пришлым непросто, потому что долго казачества отвоёвывали себе привилегии и вольности у царей, порой ведя неравные войны с царскими войсками, состоящими как раз из таких вот пришельцев-кацапов, которые теперь мостятся поселиться рядышком, на тёплые местечки. А разве предки пришлых поливали кровью эту землю, доказывая своё право на жизнь здесь местным племенам? Отсюда и презрение к чужакам, и гонор через край.

Однако же прошло немного времени, началась гражданская война, и жители других регионов, случалось, возвращали старые обиды казакам сторицей… Конфликты между жителями соседних населённых пунктов бывали нечасто, в основном выясняли отношение молодые парни с ровесниками, зашедшими на чужую территорию, но и сказать, что жили душа в душу, тоже не выйдет. Разговаривали здесь в одних домах по-русски, в других по-украински, а большинство наших бабушек и дедушек, как вспомнят многие наши современники, говорили на смеси этих двух языков, отобрав из них самые меткие и выразительные слова.

Детство в заботах

         Хаты в хуторе были глиняные и деревянные, каменные поставить было не по средствам, да и не было тогда такой нужды. Дети, начиная с пяти-семи лет, становились помощниками по хозяйству. Сначала они привлекались к уходу за животными и птицей: напоить-накормить, вычистить стойла и птичники, выгулять и проследить, чтобы зашли обратно. Ребята постарше уже брали на себя заботы об огородах и полях: посев, прополка, полив и уборка овощей были на их ответственности. Всё это Алексей и его брат делали, куда денешься? Деваться некуда, лентяев ждала голодная смерть. У их бабушки была корова, молоко помогло выжить в самые трудные времена. Дом, где жила семья Алексея, стоял по улице Степной недалеко от дороги на Выселки; вдоль этой дороги росла отменная трава, туда мальчики водили пастись корову, ещё ходили с мешками в поле, чтобы запасти корм для неё.

Эх, дороги

Дорога-то была, но сообщение с другими хуторами и станицами было в основном пешим или на подводах. Немного позже стали появляться автомобили, но и они долго ещё не были основным транспортом: дороги плохонькие, а машины ненадёжные. Отсыпать и грейдировать дороги начали только с шестидесятых годов, а до тех пор каким пробьют путь пешеходы и подводы, таким он и лежал.

Анекдот тех лет: водитель останавливается, чтобы подвезти топающую бабулю, а та его благодарит за заботу и отказывается, так как слишком спешит, чтобы ехать машиной… Немудрено, что самой популярной обувью были резиновые сапоги: они и вездеходы, и очень долговечны. Однако они были большим дефицитом: приобретя их, наши предки радовались побольше, чем их потомки — югославской обуви…

Не придумал ничего

Развлечения у детей были самыми обычными для сельской детворы. В оставшееся от хозяйственных работ время они бегали с самодельными рогатками и луками по округе, отчего было много несчастий у дикой живности вокруг хутора, играли в войну, купались в речке. Всё в принципе то же, что занимает детей на природе и сейчас, с той только разницей, что в военные и послевоенные годы все дети всегда пребывали в двух состояниях: или голодные, или полуголодные. Бывали с ними обмороки от недоедания, случалось такое и в семье Алексея.

В пищу шли цветы акации, некоторые полевые травы, молодые побеги камыша. Фрукты в садах и лесополосах зреть в те годы не успевали, ребятня снимала их ещё зелёными и съедала, а дотерпеть, пока созреют груши, яблоки или сливы, было просто невмоготу. В страду в лесополосы собиралось много зайцев, и жить становилось полегче: Алексей с братом ловили их голыми руками. В этом им помогала дворовая собачка, выдавая людям укрытия зверьков.

Речка была, как помнится Алексею Григорьевичу, кристально чистой, берега почти без камыша, в ней водилось много рыбы. Однажды рыбаки с восторгом утверждали, что видели у острова небывало огромного сазана, и такое быть могло. А в одном из хуторских огородов при разливе река создавала лиман метров тридцати в диаметре, и это было местом паломничества всей окрестной детворы: они сбегались плескаться в большущей тёплой луже глубиной им по колени, счастливый визг стоял до небес. Владельцы огорода не возражали против временной оккупации их территории – в такое время все равно землёй не попользуешься, а детям столько радости.

Далекий путь земляка

Так хуторские дети росли, годы добавляли разума и ответственности. В 1953 году сюда приезжали геологи и пробурили артезианскую скважину. Это очень заинтересовало Алексея, к тому же его школьный учитель помог парню понять, что его страсть – это геология и математика.

После школы Алексей закончил Грозненский институт нефти и гидрогеологии, стал широко известным геологоразведчиком: на Украине, в Киргизии и особенно в Туркмении он совершил много больших открытий, напрямую повлиявших на жизнь этих республик, занимал руководящие должности в больших исследовательских институтах. Кроме того, он известен как теоретик в области геологии, гидрогеологии и математики. Да наберите в гугле «Алексей Блискавка» и удивитесь, как много дал науке бывший хуторской хлопчик, будучи исследователем — теоретиком и практиком.

Чтобы рассказать о его жизни и ценности работ, нужна, пожалуй, целая книга… Впрочем, для нас главное не это. Алексей Григорьевич много где бывал, на то он и геолог, и встречал бывших хуторян-бейсужекцев в самых неожиданных местах и на разных должностях, безошибочно узнавая их по уже почти исчезнувшему здесь, на родине, говору…

Ныне он вернулся в наш район и готовится стать опекаемым в доме-интернате для престарелых в Иногородне-Малеваном, так уж повернулась его судьба.

После установления Советской власти была проведена земельная реформа, которая завершилась в конце двадцатых годов созданием колхоза «Электросила» и объединением мелких хуторов в один крупный. Он и получил название «Бейсужёк-2».

Маму Алексея, как жену командира Красной армии, задержали и в закрытом фургоне с другими женщинами отправили якобы в Выселки. Машина была из тех жутких изобретений человечества, которые навсегда прославились как «душегубки»

Отсыпать и грейдировать дороги начали только с шестидесятых годов, а до тех пор каким пробьют путь пешеходы и подводы, таким он и лежал.

Восточную группу маленьких хуторов называли Бейсужёк-1, а западную – Бейсужёк-2. После революции в северной – правобережной – части Бейсужка-1 располагались хутора Петич, Дурноселивка; в левобережной, южной части – хутора Лагуновка, Старовер, Мызыновка, Белый и Бойковка.

На территории Второго Бейсужка лежали в северной части Гуляйчик, Канунниковка, Стыдивка, в южной части – Синеусковка, Горбативка, Молдованивка, Сыпкивка, Злыдынивка.